Правовое регулирование дистрибьюторских отношений

Невзирая на то, что дистрибьюторский договор и дистрибьюторская деятельность в целом на легальном уровне в России не урегулированы, эти правоотношения не входят в противоречие с законодательством, поскольку в силу ч. 2 ст. 421 Гражданского Кодекса Российской Федерации  стороны вправе заключить непоименованный договор.

Стоит отметить, что проблема отсутствия законодательного урегулирования дистрибьюторских правоотношений существует не только в России, но и в большинстве стран, включая Великобританию, США, Францию, Нидерланды, Германию, где правовое регулирование строится в соответствии с общими нормами обязательственного и договорного права. В некоторых странах защита дистрибьюторов осуществляется судебной практикой путем применения к ним по аналогии правил об агентах либо путем применения общих принципов законодательства. [1, с. 137]

Отсутствие в национальном праве особого правового регулирования, сложный предмет анализируемого договора и специфические условия, изменяемые по воле сторон дистрибьюторских отношений, вызывают трудности его квалификации и применения в практической деятельности субъектов гражданских правоотношений, правовую неопределенность. Правовая же неопределенность привносит во взаимоотношения субъектов элемент нестабильности.

Несмотря на широкое распространение рассматриваемого договора, в странах Евразийского экономического союза (далее – ЕАЭС) указанный договор не имеет специальной правовой регламентации. Международные соглашения, посвященные указанному договору, в настоящее время также отсутствуют.

Как справедливо отмечает Стригунова Д.П. «основными источниками нормативного регулирования международных дистрибьюторских правоотношений выступают источники lex mercatoria, т.е. средства негосударственного регулирования». [2, с. 12]

В 1988 г. Международной торговой палатой (далее – МТП) было принято Руководство по составлению международных дистрибьюторских соглашений (далее – Руководство МТП), а в 1993 г. – Типовой дистрибьюторский контракт МТП (далее – Типовой контракт).

В Руководстве МТП основной акцент сделан на организации продаж (притом, что Руководство не раскрывает ее содержания), в Типовом контракте – на исключительном праве дистрибьютора на размещение товаров на определенной территории. В целом указанные документы не содержат четких ориентиров относительно предмета рассматриваемых правоотношений и не позволяют однозначно определить его правовую природу, хотя и предполагают, что указанный договор связан с «организацией продаж» и «размещением» товаров.

Модельные правила ЕЧП исходят из широкого понимания предмета дистрибьюторского договора, включая в него помимо организационных отношений по поставке собственно сами отношения по поставке (ст. IV.E.-5:101).

В Типовом контракте предложены два варианта выбора права, применимого к рассматриваемому договору. Согласно одному из них возникающие из данного договора вопросы, которые нельзя разрешить в явно выраженной либо подразумеваемой форме, с использованием положений, содержащихся в самом контракте, регулируют: а) общепризнанные в международной торговле принципы права, применимые к международным дистрибьюторским контрактам; б) соответствующие торговые обычаи и в) Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА. Альтернативный вариант – избрание национального права какой-либо страны в качестве применимого права. При этом согласно п. 24.2 Типового контракта надлежит учитывать нормы права государства места нахождения коммерческого предприятия дистрибьютора, регулирующие соответствующие отношения, даже в случае, если к контракту применимо иностранное право. Подобные положения о подлежащем применению праве в Модельных правилах ЕЧП не содержатся.

Следует констатировать, что глава «Дистрибуция» Модельных правил ЕЧП посвящена только особенностям правового регулирования анализируемых правоотношений, а это значит, что все иные вопросы, которые связаны с заключением и исполнением рассматриваемых договоров, следует решать, руководствуясь общими нормами такого документа. Модельные правила ЕЧП, предлагая дефиниции 3-х разновидностей анализируемых договоров, регулируют, по сути, лишь две из них, практически оставляя за рамками внимания исключительный договор о закупках. Не регламентируются Модельными правилами ЕЧП вопросы, которые связаны с предоставлением дистрибьютору поставщиком прав на объекты интеллектуальной собственности (товарные знаки).

В литературе ставится вопрос о возможности применения норм Венской конвенции 1980 г. к бартерным договорам и договорам по встречной поставке, дистрибьюторскому договору, агентским соглашениям и договорам франчайзинга. По мнению М.Г. Розенберга и В.А. Канашевского, Венская конвенция 1980 г. не имела в виду охватить и товарообменные операции. [3, с. 242]

В отношении дистрибьюторских правоотношений преобладающей в доктрине является точка зрения, согласно которой они не входят в сферу применения Венской конвенции. Представляется, что сам дистрибьюторский договор не подпадает под регулирование нормами Конвенции, однако договоры поставки, заключаемые в рамках дистрибьюторских правоотношений, могут регулироваться ее нормами. Подобное мнение было высказано в Обзоре ЮНСИТРАЛ по применению Венской конвенции 1980 г.

Таким образом, дистрибьюторские правоотношения специфичны в своем правовом регулировании. Выше указанно, что данные правоотношения не урегулированы на уровне российского гражданского законодательства, и единственным актом, регламентирующим подобного рода договорные отношения, является Типовой дистрибьюторский контракт МТП. Следует отметить, что Типовой дистрибьюторский контракт носит рекомендательный характер и не является нормативным правовым актом. Однако, ввиду отсутствия нормативного регулирования данной договорной конструкции именно Типовой дистрибьюторский контракт является основой, на которой базируются долгосрочные отношения, а товары распространяются под товарным знаком поставщика.

Из Руководства и Типового контракта МТП следует, что данные документы применяются к международным дистрибьюторским договорам, в силу чего они не предназначаются для регулирования внутренних договоров с таким же наименованием в принципе. Анализируя Модельные правила ЕЧП, считаем необходимым отметить, что они предназначаются для регулирования анализируемых правоотношений, которые заключаются в странах Евросоюза. Вместе с тем, во введении к Руководству отмечается, что оно применимо к дистрибьюторским соглашениям, по которым продавцом организуется сбыт товаров производителя на определенной территории.

В научной литературе существует несколько различных подходов к квалификации дистрибьюторского договора. Их можно разделить на две основных точки зрения: часть авторов считает исследуемый договор поименованным в гражданском законодательстве России, другая же часть полагает, что указанный договор является непоименованным.

В свою очередь по вопросу правовой квалификации дистрибьюторского договора в качестве поименованного в ГК РФ так же можно встретить различные точки зрения. В частности, он может рассматриваться как договор: а) агентский; б) поставки; в) возмездного оказания услуг; г) коммерческой концессии. [4, с. 222]

Отечественная правовая доктрина, опираясь на принципы свободы договора, направляет правоприменителя по пути применения к дистрибьюторским правоотношениям главным образом общих норм гражданского законодательства о договорах, обязательствах и сделках.

На сегодняшний день дистрибьюторский договор является договором непоименованным в Гражданском кодексе Российской Федерации (а именно, в части второй ГК РФ) и не урегулированным специальным законодательством.

Существование доктринального определения дистрибьюторского договора, наличие типового дистрибьюторского контракта, разработанного Международной Торговой Палатой, а также его отличительные условия фактически не решают проблемы квалификации дистрибьюторских отношений в Российской Федерации.

Учитывая вышесказанное, представляется, что применение к дистрибьюторскому договору общих положений гражданского законодательства об обязательствах и договорах не отвечает существу данного договора и, вне всякого сомнения, не является достаточным для разрешения всех споров, возникающих в связи с заключением дистрибьюторского договора.

Как справедливо отмечает Доронкина В.Ю. «специфика дистрибьюторского договора состоит в том, что он может содержать не только ключевую обязанность дистрибьютора реализовывать товар, полученный от принципала, но и включать в себя отдельные элементы договоров, поименованных в гражданском законодательстве. Дистрибьюторский договор может включать в себя элементы договора поставки, договора хранения, договора возмездного оказания услуг (в дистрибьюторском договоре могут предусматриваться услуги, оказываемые одной из сторон, в том числе по сервисному и гарантийному обслуживанию третьих лиц), агентского договора (в части выполнения каких-либо отдельных поручений принципала) и других. При столь обширном количестве составных элементов, ошибочным представляется квалификация дистрибьюторского договора в качестве смешанного, поскольку интерес принципала в заключении дистрибьюторского договора состоит в получении от дистрибьютора исполнения совокупности обязанностей, а именно: по одному дистрибьюторскому договору принципал получает и оказание услуг, и реализацию товаров, и не исключено, охрану того или иного объекта (склада, где хранятся запасы товаров), и выполнение дистрибьютором отдельных разовых поручений». [5, с. 107]

Таким образом, при квалификации дистрибьюторского договора в качестве смешанного велик риск того, что такой договор будет признан незаключенным, поскольку как-правило стороны не согласовывают в его тексте все существенные условия договоров, элементы которых согласно судебной практике могут в нем присутствовать. Аналогичного мнения придерживается и Андреева С.А. [6, с. 16-20]

Самостоятельность дистрибьюторского договора дополнительно обосновывается тем, что в случае его заключения принципал в аспекте получения прибыли не связан действиями дистрибьютора по договору, в отличии от агентского договора.

Как отмечает Доронькина В.Ю. «приведенная позиция о самостоятельном характере дистрибьюторского договора вполне возможна теоретически, но в правоприменительной практике будет вызывать трудности до тех пор, пока отношения из дистрибьюторского договора не подвергнутся урегулированию в той же степени детализации, как и иные основные договорные типы: поставки, аренды, подряда, оказания услуг и так далее». [5, с. 109]

Таким образом, в случае возникновения спора, вытекающего из дистрибьюторского договора, судам необходимо применить норму закона с целью разрешения спора. Поэтому совершенно обоснованно предложение Бычкова А.И. [7, с. 97] и ряда других исследователей о необходимости нормативного закрепления дистрибьюторских отношений в гражданском законодательстве России. Одним из предложений настоящего исследования является принятие Федерального закона «Об основах дистрибьюторской деятельности в Российской Федерации». Альтернативой принятию отдельного федерального закона служит внесение в действующий Гражданский кодекс Российской Федерации изменений в виде норм, регулирующих дистрибьюторский договор, определяющих предмет и существенные условия, а также ответственность сторон.

Нельзя не согласиться с позицией Доронькиной В.Ю. о том, что при наличии в российской правоприменительной практике федеральных законов, посвященных конкретным договорам: Федерального закона от 29.10.1998 №164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)», Федерального закона от 16.07.1998 №102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)» и других – доводы об избыточном нормативным регулировании путем выделения каждого непоименованного в гражданском законодательстве договора в отдельный законодательный акт – опровергается наличием и успешным применением указанных федеральных законов, вся специфика которых не могла быть детализирована в Гражданском кодексе Российской Федерации. [5, с. 115]

Таким образом, в силу сочетания в дистрибьюторском договоре совокупности различных обязанностей, его непоименованного характера и отсутствия в нем признаков смешанного, потребностям правоприменительной практики будет отвечать принятие специального Федерального закона, в котором будут раскрыты дефиниция исследуемого договора и специфика исполнения дистрибьюторского договора,  либо внесение изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации в виде отдельной главы, также регулирующей особенности дистрибьюторского договора. Принятие предлагаемых изменений позволит включить дистрибьюторский договор в российское законодательство и позволит исключить неопределенность в его правоприменении.

1. Стригунова Д.П. Проблемы правового регулирования международного дистрибьюторского договора // Современное право. 2019.
2. Стригунова Д.П. О содержании международного дистрибьюторского договора и унификации его нормативного регулирования в рамках ЕАЭС // Юрист. 2017. № 13.
3. Канашевский В.А. Международные сделки: правовое регулирование. - М.: Междунар. отношения, 2022.
4. Пшеничникова Е.С. Дистрибьюторский договор: проблемы правовой квалификации // Материалы 54-й Междунар. науч. студенческой конф. МНСК-2016: Государство и право. Новосибирск: Новосиб. гос. ун-т., 2016.
5. Доронькина В.Ю. Имплементация дистрибьюторского договора в российское право: дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2020.
6. Андреева С.А. Квалификация дистрибьюторского договора по российскому праву и отграничение от смежных договорных конструкций // Конкурентное право. 2023. N 3.
7. Бычков А.И. Дистрибьюторский договор // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2022. №9.