Методология исследования многоуровневой модели региональной преступности в контексте российского противодействия

Одним из ключевых методов исследования многослойной преступности является анализ данных. Это может включать в себя сбор и обработку информации из различных источников, таких как полицейские отчеты, судебные документы, статистические данные и информация из СМИ. Анализ данных позволяет выявить тенденции и закономерности в преступной деятельности, а также определить связи между различными уровнями преступности. Кроме того, важным методом исследования многоуровневой преступности является теоретический анализ. Это может включать в себя изучение теорий преступности, социальных процессов и структур, которые могут влиять на преступную деятельность. Теоретический анализ позволяет понять, как преступность связана с другими аспектами общества и какие факторы могут влиять на ее развитие. Важным аспектом исследования многослойной преступности является также международное сотрудничество. Это может включать в себя обмен информацией и опытом между различными странами и организациями, а также совместные исследования и проекты. Международное сотрудничество позволяет получить более широкое понимание преступности и ее последствий, а также разработать более эффективные стратегии борьбы с ней. В целом, методология исследования многоуровневой преступности должна быть гибкой и адаптивной, чтобы учитывать разнообразие форм и характеристик преступности и понять, как они влияют на общество. Использование разнообразных методов и инструментов позволяет получить более полное понимание преступности и разработать более эффективные стратегии ее предотвращения и борьбы.    

Профессор Д.А. Шестаков с коллегами из Санкт – Петербургского международного криминологического клуба разработал и научное сообщество приняла теорию о многослойной преступности [1, электронный ресурс], что позволяет его методологию использовать на региональном уровне.

Вначале дадим традиционный анализ состояния, динамики и структуры преступности в Республике Дагестан. В рамках данной статьи представляется необходимым уделить внимание географии исследования и задать его сравнительные параметры.

Во-первых, поскольку Республика Дагестан – неотъемлемая часть Российской Федерации, локализованная в пределах Северо-Кавказского федерального округа, требуется провести общий «срез» данных, характеризующих состояние зарегистрированной преступности.

Таблица 1

Сведения о зарегистрированной преступности по федеральным округам, 2011-2021 гг.

Комментируя данные, приведенные в таблице, необходимо отметить, что СКФО, в отличие от других федеральных округов, не является густонаселенным, на его территории проживает 10,2 млн человек (меньше количество населения только в ДВФО – 7,9 млн). По этому параметру он уступает более чем в 1,5 раза ЮФО (16,64 млн человек).  Плотность населения в СКФО – одна из самых высоких в России (59,87 чел/ кв км.), выше только в ЦФО (61,87). Валовый региональный продукт, наоборот, самый низкий – 197,2 тыс. руб/чел. Это означает, что темпы экономического развития СКФО остаются весьма замедленными, а риски криминализации населения – достаточно высокими. При этом фактический рост количества зарегистрированных преступлений за 10 лет на территории СКФО можно признать несущественным (в ДВФО он оказался в разы выше, в ЮФО – намного интенсивнее). В абсолютных числах количество преступлений, зарегистрированных на территории СКФО, остается самым низким по всей стране (для сравнения, примыкающий к нему Южный ФО, объединяющий восемь субъектов федерации, характеризуется по этому показателю практически троекратным разрывом).

Во-вторых, следует обратиться к данным о зарегистрированных преступлениях на территории субъектов федерации, входящих в СКФО. Среди семи субъектов федерации, расположенных на территории Северо-Кавказского федерального округа, Республика Дагестан характеризуется неоднозначными показателями, отражающими состояние преступности. Так, по количеству зарегистрированных преступлений ее положение в рейтинге российских регионов за 2011-2021 гг. значительно улучшилось, однако на начало этого периода оно было существенно более тревожным, нежели в других национальных республиках. При бесспорной «пальме первенства» в этом рейтинге (в пределах СКФО) у Ставропольского края состояние зарегистрированной преступности в Республике Дагестан было худшим в сравнении с иными субъектами федерации, входящими в округ.

Таблица 2

Место в рейтинге регионов по количеству зарегистрированных преступлений, 2011-2021, СКФО

В-третьих, необходимо обратиться к информации, характеризующей распространенность отдельных видов преступлений. Применительно к Республике Дагестан она показывает региональную специфику преступности и отражает состояние противодействия ей.

Так, по отдельным видам зарегистрированных преступлений криминальную ситуацию на территории Республики Дагестан можно охарактеризовать как опасную, хотя и имеющую в целом положительную динамику. В частности, за десять лет троекратно усилилась защищенность жителей республики от наиболее опасных посягательств на жизнь. Для сравнения, этот показатель в большинстве остальных регионов СКФО остался неизменным.

Таблица 3

Место в рейтинге регионов по количеству зарегистрированных убийств и покушений на убийство, 2011-2021, СКФО

Безусловной спецификой, определяющей целый ряд особенностей преступности в Республике Дагестан, является высокий уровень террористической опасности. В течение 10 лет в рейтинге российских регионов по количеству преступлений террористической направленности Дагестан занимает первое место. Это означает, что, вопреки усилиям правоохранительных органов, идеология терроризма пользуется популярностью у части населения республики, а лица, ведущие террористическую активность, имеют поддержку, позволяющую им оставаться безнаказанными. 

Таблица 4

Место в рейтинге по количеству зарегистрированных преступлений террористической направленности, 2011-2021, СКФО

При этом усилия, предпринимаемые для выявления лиц, совершивших преступления террористической направленности, следует оценить положительно, причем применительно к деятельности правоохранительных органов на территории всех субъектов федерации, входящих в СКФО. В то же время, именно в Дагестане при самом высоком уровне террористической активности зафиксированы лидирующие позиции по обезвреживанию опасных преступников.

Таблица 5

Место в рейтинге по количеству выявленных лиц, совершивших преступления террористической направленности, 2011-2021, СКФО

За 10 лет на территории Республики Дагестан существенно увеличилась криминальная экстремистская активность. В рейтинге российских регионов по этому показателю позиции Республики Дагестан ухудшились более чем в 20 раз (для сравнения, в части других регионов СКФО они существенно улучшились или приобрели тенденцию к улучшению).  

Таблица 6

Место в рейтинге по количеству зарегистрированных преступлений экстремистской направленности, 2011-2021, СКФО

В то же время, раскрываемость этих преступлений значительно улучшилась, и по состоянию на 2021 г. Республика Дагестан – абсолютный лидер по количеству выявленных лиц, совершивших преступления экстремистской направленности. Это также можно назвать качественной характеристикой, определяющей эффективность противодействия преступности. Экстремистская активность на территории республики остается значительной, однако темпы ее пресечения за десять лет значительно возросли. В современных геополитических условиях ее сдерживание означает подконтрольность криминальной ситуации правоохранительным органам.

Таблица 7

Место в рейтинге по количеству выявленных лиц, совершивших преступления экстремистской направленности, 2011-2021, СКФО

Еще одной характеристикой, определяющей специфику преступности в Республике Дагестан, является значительная доля преступлений, связанных с незаконным оборотом оружия. Уже длительное время по данному параметру Дагестан занимает первое место среди всех российских регионов. Такая стабильность отрицательно характеризует состояние защищенности личности, общества и государства от проявлений криминальной агрессии.  

Таблица 8

Место в рейтинге по количеству зарегистрированных преступлений, связанных с незаконным оборотом оружия, 2011-2021, СКФО

Однако и в данном контексте нельзя не отметить высокую эффективность правоохранительной деятельности. Уже длительное время именно Республика Дагестан демонстрирует лучшие показатели в части выявления лиц, совершивших преступления, связанные с незаконным оборотом оружия. У большинства регионов, входящих в СКФО, этот показатель за 10 лет ухудшился.

Таблица 9

Место в рейтинге по количеству выявленных лиц, совершивших преступления, связанных с незаконным оборотом оружия, 2011-2021, СКФО

Таким образом, задав географические границы для сравнительного исследования, здесь же, в теоретико-методологическом разделе, методологически заходя вперёд, рассмотрим девять уровней преступности применительно к Республике Дагестан.

1.Обыденный уровень преступности.

В Дагестане в 1987–2017 годах наблюдаются следующие закономерности совершения преступлений:

• число совершаемых преступлений колеблется в пределах от 11 223 до 18 079 в год и имеет тенденцию к росту;

• динамика совершения преступлений но­сит волнообразный характер: три года идёт рост их числа, последующие три года – снижение;

• в структуре преступлений преобладают кражи, иные экономические преступления, незаконный оборот наркотиков;

• среди лиц, привлечённых к уголовной ответственности (в порядке убывания): неработающие и не учащиеся, государственные и муниципальные служащие, несовершеннолетние;

• удельный вес преступлений по степени тяжести: небольшой тяжести (37,0 %), средней тяжести (34,0 %), тяжкие (20,0 %), особо тяжкие (9,0);

• наметилась тенденция к феминизации преступности;

• поскольку идёт активная миграция населения из сёл в города, весьма высока доля городских преступлений;

• наблюдается рост числа преступлений, совершённых с использованием огнестрельного оружия.

Приведенные тенденции основаны на ежегодных отчетах МВД Республики Дагестан и характеризуют состояние преступности в регионе как согласующееся с общероссийскими тенденциями, но отражающее отрицательную количественную динамику. Это означает, что социальное неблагополучие в Дагестане выше, чем по России в целом, а выраженный корыстный характер посягательств проистекает вследствие более узкого спектра возможностей удовлетворения потребностей легальным путем. 

2.Обыденная профессиональная преступная деятельность.

В 1990-е годы обыденная профессиональная преступная деятельность на территории Республики Дагестан приобрела серьезный масштаб во взаимосвязи с приватизационными процессами и появлением новых социально-экономических отношений. Кроме того, в этот период интенсивно происходило встраивание криминальных элементов в легальные структуры, прежде всего, в органы власти. Кроме того, отличительной чертой этого уровня преступности стало активное использование криминальных ресурсов незаконных вооруженных формирований (НВФ).

Например, депутат Народного Собрания Республики Дагестан организовал преступное сообщество, которые совершали тяжкие и особо тяжкие преступления на территории республики. Он был связан с членами НВФ. Злоумышленникам удалось мошенническим путем присвоить себе свыше 100 млн. рублей, принадлежащих клиентам «Витас – Банка»[2]. По данным МВД по РД, в 2015 году находилось в розыске около 2,4 тысяч преступников, из них за участие в НВФ – около 800. В последующие годы территория республики стала местом активной деятельности вербовщиков, склоняющих ее жителей к участию в боевых действиях за пределами России.

Соответственно, помимо «традиционного» для России встраивания организованной преступности в легальную экономику, региональной тенденцией, характеризующей преступность в Республике Дагестан, выступает активное использование доступных ресурсов незаконных вооруженных формирований.  

3. Преступность «серой экономики», т.е. связанная с производством в целом полезных для человека товаров и услуг.

Динамика преступлений экономической направленности в РД выглядит следующим образом. В 1992 году совершено 1252 пре­ступления в сфере экономики (удельный вес 8,3 %), в 1997 г. – 1500 (13,4 %), в 2002 г. – 2806 (19,8 %), 2010 г. – 2315 (20,0 %), 2015 г. – 2074 (13,7 %), 2016г. – 2179 (13,8), 2017г. – 2226 (15,2).

Количество лиц из числа сотрудников органов государственной власти и местного самоуправления, привлечённых к уголовной ответственности за совершение данного вида преступлений, за указанный период колеблется в пределах от 461 до 1622 человек.

В Дагестане экономические преступления способствовали увеличению числа иных видов преступлений.

Сейчас латентность экономической преступности весьма высока. Например, в Каспийском море сосредоточено около 70 % мировых запасов осетровых рыб. Граждане стран ближнего зарубежья прибывают в Дагестан для занятия браконьерским ловом, масштабы которого угрожают существованию многих видов рыбы. Браконьеры тоннами незаконно вывозят за пределы республики икру и другие морепродукты. До распада Советского Союза рыбным промыслом в Каспийском море занимались только две страны – СССР и Иран, при этом отлов строго контролировался.

Из этого следует, что в совершении экономических преступлений на территории Дагестана активно участвуют сотрудники органов власти, достигая как цели незаконного обогащения, так и обеспечивая безопасность и длительность противоправной деятельности.

4. Шлаковая организованная преступная деятельность

Угрожающими темпами в Дагестане растёт число преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков. В 1989 году в республике зарегистрировано 88 случаев незаконного оборота наркотиков (удельный вес 0,8 %), в 1994 г. – 698 (4,9 %), в 1999 г. – 1857 (12,8 %), в 2004 г. – 860 (7,7 %), в 2009 г. – 1624 (13,1 %), в 2014 г. – 2853 (20,6 %), в 2015 г. – 3092 (20,4 %), 2016г. – 2527 (16,0), 2017г. – 2168 (15,0).

На территории республики в январе-декабре 2015 года зарегистрировано 2038 преступлений, связанных с незаконным оборотом оружия (+ 30,9 %), из них 1947 преступлений или 95,5 % выявлены сотрудниками органов внутренних дел республики (+ 37,9 %). 357 преступлений совершено с использованием оружия (- 25,6 %), в том числе 227 – огнестрельного и газового (- 31,6 %), 20 преступлений совершено с использованием взрывчатых веществ и взрывных устройств (- 42,9 %).

Рост числа данных преступлений связан в основном с активизацией деятельности членов НВФ, которыми совершаются преступления террористического характера, посягательства на жизнь сотрудников пра­воохранительных органов, общеуголовные преступления (убийства, разбойные нападения и др.).

Таким образом, для шлаковой организованной преступной деятельности на территории Дагестана привлекательными сферами приложения сил являются незаконный оборот наркотических средств и оружия. Криминальный бизнес ориентирован как на внутреннего потребителя, так и на жителей других российских регионов.

5. Терроризм и экстремизм.

Расцвет терроризма в Дагестане произошёл в начале 1990-х годов в связи с переделом бывшей социалистической собственности, появлением структур кооперативного движения, коммерческих банков.

В частности, в середине 90-х гг. в Дагестане приобрел распространение ваххабизм, ставший идеологией войны[3]. В центре идеологии – выход Дагестана из состава России, создание халифата – исламского государства в ложном понимании ислама; джихад – война как средство реализации этих целей, в том числе и с представителями традиционного ислама; отказ от всякого сотрудничества с органами власти и т. д.[4] По существу, это некие военные, силовые структуры со своей идеологией, боевиками, системой финансирования и т.д.

В других регионах в составе СКФО ваххабизм не приобрел такого распространения, тогда как в Дагестане вокруг этого религиозного течения оказалась сплоченной террористическая и экстремистская деятельность.

6. Внутренний государственный уровень.

В Дагестане, как и в иных регионах России, он может быть рассмотрен в историческом аспекте.

Так, в период с конца 1934 по 1940 годы по обвинению в «троцкизме», «буржуазном национализме», как ставленников и шпионов иностранных государств и как «врагов народа» был уничтожены многие представители национальной интеллигенции Дагестана. По данным МВД РД, общее количество репрессированных за 1930-1950-е годы составило 14 тыс. человек[5].

Наличие этого опыта позволяет констатировать, что Дагестан как часть российского общества имеет негативный исторический опыт подавления населения представителями государственного аппарата.

7. Внутренний олигархический уровень.

Общемировой тенденцией является то обстоятельство, что организованная преступность, расширяясь, устанавливает противозаконные контакты с властью, с ее силовыми ветвями, полицией, прокуратурой, судом, давая тем самым толчок к расширению коррупции. Преступные группировки последовательно делят экономическое пространство на сферы влияния. Кроме того, они устанавливают связи с легальной хозяйственной деятельностью посредством вливания капиталов, нажитых преступным путем.

Весьма привлекательной в этом отношении является сфера закупок для удовлетворения государственных и муниципальных потребностей. Так, в Республике Дагестан 2016г. было заключено 11659 контрактов на закупку товаров и услуг для государственных и муниципальных нужд на сумму 22 млрд. 698 млн. 500 тыс. рублей; при этом по 5% контрактов имели место незаконные действия, в том числе, образующие признаки растраты и присвоения.

Общеизвестно, что ко многим крупным хищениям причастны высокопоставленные лица республики. За счёт такого «первоначального накопления» образовались капиталы основных дагестанских олигархических кланов, имеющих также коррупционные связи на федеральном и региональном уровнях. По официальным данным за 2016г., доход в сумме от 1 до 10млн. рублей заработали 423 дагестанца, от 10 до 100 млн. – 60 человек, от 100 млн. до 500 млн. – 23, от 500 млн. до 1 млрд. – 1 человек[6]. В реальности «зажиточных» граждан и подпольных миллионеров в республике гораздо больше, чем зарегистрировано в УФНС.

Олигархическая организация государства является контрпродуктивной, однако в современной России это явление присутствовало в недавней истории, а часть регионов, в частности, Дагестан, недостаточно изжили его пережитки.

8. Внешний государственный уровень.

Как известно, в 1999 г. на территории Дагестана был искусственно развернут вооруженный конфликт. На фоне религиозного возрождения происходило проникновение в Дагестан идей радикального исламского течения – ваххабизма. В 1999 г. боевики мелкими группами проникли в Дагестан и создали в труднодоступных горных селениях военные базы и склады оружия. Вторжение в Дагестан сопровождали спецслужбы западных и ближневосточных стран. По официальным данным, 279 солдат и офицеров были убиты и 800 ранены.

Террористы и бандиты получили достойный отпор, и 15 сентября 1999 года территория Дагестана полностью была освобождена. Тем не менее, описываемые события наложили труднопреодолимый отпечаток на всю социальную систему республики, и до настоящего времени риски, связанные с внешним воздействием на ее безопасность, не ликвидированы полностью. 

9. Определяющий планетарный олигархический уровень[7].

Сегодня уже ни у кого не вызывает сомнений, что активные попытки закрепления на Кавказе сил евро-атлантического блока являются результатом спланированной Западом глобальной геостратегической политики. Из этого можно заключить, что Республика Дагестан как часть Кавказа является притягательной территорией как для всемирного олигархата, так и для политических противников России, преследующих цель воссоздания однополярного миропорядка.

Подводя итог, можно заключить, что преступность в Республике Дагестан поддается анализу с точки зрения концепции преступности социальных подсистем и представляет собой не только часть сведений об учтенных на территории РФ посягательств, но и социальный феномен, обладающий динамической изменчивостью и системным характером.

Изложенное в параграфе позволяет сделать следующие выводы. 

На основе теории преступности социальных подсистем представляется возможным предложить модель региональной преступности, основанную на следующих параметрах.

Во-первых, уникальности каждого региона, структурированного внутри государства на основе географических особенностей, социально-экономического положения и этнокультурной самобытности. Эти критерии создают условия для наделения административно-территориальных единиц (в частности, субъектов федерации) такой спецификой, которая обособляет его от иных, равных по статусу, частей государства. При наличии единой правовой базы и системы органов государственной власти, тем не менее, социальные отношения в регионах различаются. Естественно, что отличия приобретает и преступность.

Во-вторых, обособленности каждого региона, которая имманентно сопутствует развитию единой государственности. В силу этого социальные отношения в них могут претерпевать негативное воздействие ряда факторов, обладающее различной степенью интенсивности (например, коррупционных связей, клановых обычаев). Под влиянием этого преступность в регионах приобретает динамическую изменчивость, варьирующуюся в каждом из них.

В-третьих, вариативный характер преступных посягательств, отражающих фактическое состояние преступности, вследствие которого она приобретает региональные отличия. Не в последнюю очередь он связан с отдельными особенностями менталитета населения, составляющего большинство в регионе. Иными словами, при наличии толерантного отношения к некоторым действиям, преследуемым уголовным законом, они могут не фиксироваться как преступления, т.е. искусственно ввергаться в латентное состояние.

Осмысление процесса воспроизводства преступности в Республике Дагестан подтвердило убедительность и продуктивность разработанной в криминологии многоуровневой модели, именуемой «воронкой преступности», согласно которой в причинности определяющую роль играют глубинные олигархические слои преступности. На местном материале в исследовании нашло подтверждение также известное теоретическое положение об определяющих причинах воспроизводства преступности в современной России, к которым относятся противоречия между потребительством и духовностью, нашедшие отражение в ослаблении общероссийской национальной идеи, противоречия между богатством и бедностью при отсутствии среднего зажиточного слоя. (Д.А. Шестаков).

1. Шестаков Д.А. О научной школе//https://www.criminologyclub.ru/home/o-nauchnoi-shkole/318-1 (дата обращения 23.12.2023г.)
2. Шестаков Д.А. О многоэтажности преступности// https://cyberleninka.ru/article/n/o-mnogoetazhnosti-prestupnosti/viewer (дата обращения 23.12.2023г.)
3. Дагестанского депутата обвинили в создании ОПГ//http://www.apn.ru/index.php?newsid=30937 (дата обращения 29.01.17).
4. Гаджиев Д. М. Предупреждение экстремизма в Дагестане: муниципальный уровень // Право и безопасность. 2006. № 1-2(18-19).
5. Гаджиев Д. М., Гаджиев М. Д. Религиозно-политический экстремизм: проблемы и некоторые решения // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2011. № 4(23).
6. Курбанов М. Репрессии против народов Дагестана: проблемы реабилитации//http://ca-c.org/journal/2002/journal_rus/cac-06/19.kurrus.shtml (дата обращения 03.08.2017г.)
7. По официальным данным за 2016 г., в Дагестане 1 миллиардер и более 500 миллионеров//https://kavkaz.versia.ru/po-oficialnym-dannym-v-dagestane-prozhivayut-odin-milliarder-i-bolee-polutysyachi-millionerov (дата обращения 22 июня 2017г.)
8. Шестаков Д. А. Обусловленность качества профилактической деятельности милиции // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2006 № 2. С. 9–16.