Проблемы квалификации государствыенной измены и шпионажа
В данной статье рассматривается стратегия национальной безопасности РФ как состояние защищенности от внутренних и внешних угроз.
Основную роль при реализации уголовно-правовой нормы играет то, насколько она качественно выстроена, говоря о квалификации преступления.
В статьях Уголовного кодекса РФ 275 «Государственная измена» и 276 «Шпионаж», ученные выявляют проблемы, связанные с конструированием указанных норм, в результате их правоприменения.
Федеральным законом от 12.11.2012 г. № 190-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» были внесены изменения, в том числе касающиеся отказа от формулировки «внешняя безопасность» при построении цели преступного деяния, предусмотренного ст. 275 УК РФ. Отмеченные изменения не повлияли на сам непосредственный объект, которым так и осталась внешняя безопасность страны, а необходимость таких изменений была определена увеличением диспозиции в части перечисления тех действий, которые составляют объективную сторону, а именно: оказание финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи, что развило норму по сравнению с предшествующей редакцией: «…оказание иной помощи». [5, c.576]
Характер структуры уголовно-правовой нормы имеет решающее значение для ее качественного применения, особенно при квалификации преступления.
Оценка статей Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающих государственную измену (ст. 275) и шпионаж (ст. 276), продемонстрировала проблемы, связанные с их формулировкой, которые становятся явными в ходе практического использования норм.
Объект остался неизменным - внешняя безопасность государства, но изменение было продиктовано раскрытием перечня действий, определяющих объективную сторону преступного деяния, а именно: включением оказания финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи.
Можно предположить, что законодатель таким образом хотел акцентировать нас на возможности посягательства на различные виды безопасности страны со стороны иностранных государств и организаций.
Однако, учитывая, что Стратегия национальной безопасности Российской Федерации выделяет несколько видов безопасности (государственную, общественную, информационную, экологическую, экономическую, транспортную, энергетическую и безопасность личности), которые могут быть под угрозой как изнутри государства, так и извне, конструктивно вернуться к использованию термина "внешняя безопасность" в статье 275 УК РФ.
Квалификация деяний по статьям 275 и 276 Уголовного кодекса Российской Федерации, как в своей совокупности, так и по отдельности, вызывает некоторые трудности в интерпретации и применении. Некоторую сложность представляет определение момента окончания преступного деяния.
Например, выдача государственной тайны считается оконченной с момента получения адресатом возможности ознакомиться с полученной информацией. Собирание и хранение сведений по статье 276 УК РФ завершается моментом совершения соответствующего действия, при этом деяние в форме хранения носит длительный характер.
К.О. Папеева указывает на логическое противоречие в использовании термина "шпионаж" в статье 275 УК РФ как формы государственной измены, поскольку, согласно его утвержденному определению, шпионаж не может быть совершен гражданином Российской Федерации. В связи с этим для систематизации положений Уголовного кодекса Российской Федерации необходимо скорректировать диспозицию статьи 276 УК РФ, сформулировав ее в простой форме: "Шпионаж, совершенный иностранным гражданином или лицом без гражданства, наказывается...". [2, c.258]
С.В. Дьяков критикует недостаточную дифференциацию ответственности, отмечая, что уровень опасности деяния должен зависеть от ценности сведений, составляющих государственную тайну (с грифом "секретно", "совершенно секретно" или "особой важности").
По его мнению, вред объекту преступления наносится именно незаконными действиями со сведениями, составляющими государственную тайну. В то же время, при шпионаже в отношении иных сведений, вред может отсутствовать, но общественно опасным является само поведение субъекта, действующего по заданию иностранной разведки во вред интересам Российской Федерации. [1, c.128]
Д.Р. Салихов и Д.Д. Харламов указывают на необходимость учета целевой направленности и функционального назначения информации при оценке общественной опасности ее передачи, поскольку даже общедоступная информация может стать опасной в определенных контекстах. Они считают, что законодатель неверно оценивает равнозначность общественной опасности двух форм шпионажа, что затрудняет практическое применение норм.[4, c.96]
С.В. Дьяков также критикует неправильную оценку общественной опасности государственной измены в форме оказания помощи иностранному государству, приравнивая ее к шпионажу и выдаче государственной тайны. Он отмечает, что законодатель перечисляет различные виды помощи (финансовую, материально-техническую, консультативную и иные), но оставляет этот перечень открытым. [1, c.189]
Сделаем вывод, что все перечисленные действия можно объединить понятием "содействие преступной деятельности против безопасности Российской Федерации", которое по сути является пособничеством, предусмотренным ч. 5 ст. 33 УК РФ. Однако, что оказание помощи может выходить за рамки содействия шпионажу, поскольку ст. 276 УК РФ охватывает деятельность, направленную против безопасности Российской Федерации в целом, а не только против ее государственной тайны.
В заключение, недопустимость уравнивания общественной опасности пособнических действий с действиями исполнителя, например, по выдаче государственной тайны. [3, c.109]
Важным аспектом применения норм является характеристика предмета преступления – сведений, в отношении которых осуществляется шпионаж или государственная измена.
Важно отметить, что иностранные граждане, получившие доступ к государственной тайне по служебным обязанностям, не подлежат уголовной ответственности за ее разглашение, поскольку ст. 283 УК РФ распространяется только на граждан Российской Федерации. Это создает пробел в законодательстве, который необходимо устранить путем введения нормы о ответственности за незаконное получение государственной тайны. Также отмечается, что расширение объема нормативных формулировок уголовных составов, связанных с сохранностью секретных сведений, не привело к большей определенности, а наоборот, усугубило ее, поскольку не конкретизировало признаки состава преступления, а расширило круг деяний, которые могут к нему относиться.
Наконец, необходимо учитывать нюансы при квалификации в случаях, когда лицами, совершающими шпионаж, обладают дипломатической неприкосновенностью. [6,c.224]
Таким образом, имеется ряд проблем в применении правоохранительными органами уголовного и уголовно-процессуального законодательства РФ, обусловленных затруднением правильной квалификации противоправной деятельности.
А именно, термин «шпионаж» как форма государственной измены представляет собой логическое несоответствие, поскольку по его определению не может быть совершен гражданином РФ. Так же одной из проблем при применении норм является низкий уровень дифференциации ответственности в зависимости от ценности передаваемой информации. В основании криминализации необходимо учитывать не только содержание сведений, а их условия по передаче, целевую направленность и функциональное назначение.
- Дьяков С.В. Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства: уголовно-правовое и криминологическое исследование: Монография. М.: Юридический центр «Пресс», 2017.
- Папеева К.О. Проблемные аспекты уголовно-правовой охраны государственной тайны // Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. 2015. N 2(82).
- Рарог А.И. Современные тенденции развития российского уголовного закона // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: Материалы XI Международ. науч.-практ. конференции. М., 2014.
- Салихов Д.Р., Харламов Д.Д. Государственная измена и свободное распространение информации: между Сциллой и Харибдой // Актуальные проблемы российского права. 2015. N 7.
- Федеральный закон от 12.11.2012 г. № 190-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СЗ РФ. 2012. N 47. Ст. 6401.
- Шевердяев С.Н. Концепция российского законодательства о доступе к правительственной информации в свете посторонних законодательных влияний // Конституционное и муниципальное право. 2013. N 10.
