ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ В МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ: КОЛЛИЗИОННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ И СОВРЕМЕННЫЕ ВЫЗОВЫ
Журнал Научные высказывания

ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ В МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ: КОЛЛИЗИОННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ И СОВРЕМЕННЫЕ ВЫЗОВЫ

Статья посвящена комплексному анализу правового регулирования права собственности в международном частном праве с акцентом на коллизионные проблемы и современные вызовы трансграничного оборота. Рассматриваются традиционные коллизионные привязки в отношении движимого и недвижимого имущества, а также специфика их применения в условиях глобализации и цифровизации экономики. Исследуются противоречия судебной практики различных государств при определении применимого права к вопросам возникновения и прекращения права собственности в трансграничных отношениях. Особое внимание уделяется проблемам правового регулирования права собственности на цифровые активы, виртуальное имущество и интеллектуальную собственность в международном обороте. На основе анализа международных договоров, национального законодательства и судебной практики формулируются предложения по гармонизации правового регулирования и совершенствованию коллизионных норм в сфере права собственности.

международное частное право
право собственности
цифровые активы
коллизионное регулирование
lex rei sitae
движимое имущество
недвижимое имущество
виртуальное имущество
трансграничный оборот
гармонизация законодательства

Право собственности, являясь фундаментальным институтом гражданского права, приобретает особую специфику в контексте международного частного права. Трансграничный характер отношений собственности порождает сложный комплекс правовых проблем, связанных с определением применимого права, юрисдикции компетентных судов и признанием иностранных судебных решений. Глобализация экономических процессов, развитие международной торговли и инвестиционной деятельности, а также цифровизация активов существенно усложняют традиционные подходы к регулированию права собственности в международном частном праве.

В современных условиях вопросы определения права, применимого к возникновению, осуществлению и прекращению права собственности в трансграничных отношениях, приобретают особую актуальность. Различия в национальных правовых системах относительно содержания права собственности, способов его приобретения и защиты создают правовую неопределенность для участников международного гражданского оборота. Появление новых объектов права собственности, таких как цифровые активы, криптовалюты и виртуальное имущество, еще более осложняет поиск адекватных правовых решений.

В международном частном праве традиционно выделяются два основных подхода к коллизионному регулированию права собственности: в отношении недвижимого имущества применяется принцип lex rei sitae (закон места нахождения вещи), а в отношении движимого имущества в ряде случаев может применяться принцип lex personalis (личный закон собственника) или lex voluntatis (закон, избранный сторонами).

Принцип lex rei sitae закреплен в большинстве национальных кодификаций международного частного права. Так, в соответствии со статьей 1205 Гражданского кодекса Российской Федерации содержание права собственности и иных вещных прав на недвижимое и движимое имущество, их осуществление и защита определяются по праву страны, где это имущество находится [1]. Аналогичный подход закреплен в статье 43 Федерального закона Австрии о международном частном праве [2], статье 87 Кодекса международного частного права Бельгии [3]  и других национальных актах.

Однако применение принципа lex rei sitae порождает значительные сложности в случаях, когда имущество перемещается через границы государств. В этой связи выделяют проблему «мобильного конфликта» (conflit mobile), когда вещь после возникновения определенных правоотношений перемещается на территорию другого государства. В деле № C-88/17 «Zurich Insurance plc v. Abnormal Load Services (International) Ltd» Суд Европейского Союза указал, что вещные права на движимое имущество должны определяться по праву государства, в котором вещь находилась в момент наступления юридически значимых обстоятельств, а не по праву государства последующего местонахождения вещи [4].

Анализ международной судебной практики выявляет следующие проблемные аспекты коллизионного регулирования права собственности:

Квалификация имущества как движимого или недвижимого. В деле № C-29/24 (2023) Суд Европейского Союза рассматривал вопрос о квалификации оборудования, установленного в здании, как движимого или недвижимого имущества для целей определения применимого права [5]. Суд указал, что такая квалификация должна производиться по праву страны местонахождения имущества (lex fori), что может приводить к различным правовым режимам одного и того же объекта в зависимости от юрисдикции.

Проблема признания вещных прав, возникших за рубежом. В деле № А40-183445/2022 Арбитражный суд города Москвы столкнулся с необходимостью признания права собственности на судно, возникшего по законодательству Панамы [6]. Суд применил принцип «трансформации» вещных прав, указав, что при перемещении вещи на территорию России вещные права на нее должны быть адаптированы к российской правовой системе, что создало дополнительные сложности для иностранного собственника.

Определение применимого права к обременениям имущества. В деле № 2:19-cv-02520 (США, 2020) суд рассматривал вопрос о применимом праве к залогу движимого имущества, которое было перемещено из одной юрисдикции в другую [7]. Суд применил право страны первоначального местонахождения вещи в момент установления залога, что вызвало критику со стороны юридического сообщества в связи с проблемами защиты прав добросовестных приобретателей.

Цифровизация экономики создает принципиально новые вызовы для коллизионного регулирования права собственности. Традиционные привязки, основанные на физическом местонахождении вещи, оказываются неприменимыми к виртуальным активам, не имеющим материального воплощения и четкой территориальной локализации.

В деле № А56-124918/2021 Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области рассматривал спор о праве собственности на криптовалютные активы, находящиеся на бирже, зарегистрированной в иностранной юрисдикции [8]. Суд, столкнувшись с невозможностью применения традиционной привязки lex rei sitae, использовал аналогию с безналичными денежными средствами и применил право страны местонахождения криптовалютной биржи, что вызывает вопросы с точки зрения технической природы блокчейн-технологий.

Проблема усугубляется отсутствием международных конвенций, регулирующих вопросы права собственности на цифровые активы. Ведущие международные организации, такие как ЮНСИТРАЛ и УНИДРУА, только начинают разработку соответствующих модельных законов и рекомендаций.

Особую категорию в международном частном праве составляют интеллектуальные права, которые имеют территориальный характер и защищаются независимо в каждой юрисдикции. Принцип территориальности интеллектуальной собственности, закрепленный в Бернской конвенции по охране литературных и художественных произведений 1886 г. [9] и Парижской конвенции по охране промышленной собственности 1883 г. [10], создает коллизионные проблемы при трансграничном использовании интеллектуальных активов.

В деле C-170/12 «Pinckney v. KDG Mediatech AG» (2013) Суд Европейского Союза указал, что вопросы нарушения авторских прав должны регулироваться правом страны, в которой испрашивается защита (lex loci protectionis) [11]. Однако в отношении вопросов перехода права собственности на материальные носители, содержащие объекты интеллектуальной собственности, применяется общее вещно-правовое регулирование.

Появление NFT-токенов (невзаимозаменяемых токенов) как способа цифрового удостоверения права собственности на уникальные объекты еще более усложняет коллизионное регулирование. В деле № 653596/2022 Арбитражный суд города Москвы столкнулся с необходимостью определить применимое право к сделке по передаче прав на NFT-токен, удостоверяющий право на цифровое произведение искусства [12]. Суд применил право страны продавца как права страны, с которой договор наиболее тесно связан, что может создавать проблемы правовой определенности для международных сделок с NFT.

Для преодоления существующих проблем коллизионного регулирования права собственности в международном частном праве представляется необходимым:

  1. Разработать и принять международную конвенцию о праве, применимом к вещным правам, которая бы унифицировала коллизионные подходы в отношении традиционных объектов собственности. Положительным примером может служить Гаагская конвенция о праве, применимом к трастам, и их признании 1985 г [13].
  2. Создать специальные коллизионные нормы для цифровых активов, учитывающие их особую природу. Возможными привязками могут быть: местонахождение владельца цифрового актива, местонахождение сервера, на котором хранится информация о цифровом активе, или место регистрации оператора цифровой платформы.
  3. Разработать международные стандарты определения юрисдикции и применимого права для споров, связанных с виртуальным имуществом в метавселенных и онлайн-играх, где традиционные территориальные привязки полностью утрачивают свое значение.

В результате анализа правового регулирования права собственности в международном частном праве можно сделать следующие выводы:

  1. Право собственности в международном контексте характеризуется сложной системой коллизионных норм и проблем, связанных с определением применимого права и юрисдикции.
  2. Традиционные подходы к коллизионному регулированию (lex rei sitae, lex personalis, lex voluntatis) требуют адаптации в условиях глобализации и цифровизации экономики.
  3. Судебная практика выявляет проблемные аспекты квалификации имущества, признания вещных прав, возникших за рубежом, и определения применимого права к обременениям имущества.
  4. Цифровизация создаёт новые вызовы для регулирования права собственности на виртуальные активы и интеллектуальную собственность.
Список литературы
  1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) от 26.11.2001 № 146-ФЗ [Электронный ресурс]. – Режим доступа: consultant.ru
  2. Федеральный закон Австрии о международном частном праве [Электронный ресурс]. – Режим доступа: unidroit.org
  3. Решение Суда Европейского Союза по делу № C-88/17 «Zurich Insurance plc v. Abnormal Load Services (International) Ltd» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: curia.europa.eu
  4. Решение Суда Европейского Союза по делу № C-29/24 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: curia.europa.eu
  5. Постановление Арбитражного суда города Москвы по делу № А40-183445/2022 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: kad.arbitr.ru
  6. Решение Федерального суда США по делу № 2:19-cv-02520 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: uscourts.gov
  7. Постановление Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области по делу № А56-124918/2021 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: kad.arbitr.ru
  8. Решение Суда Европейского Союза по делу C-170/12 «Pinckney v. KDG Mediatech AG» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: curia.europa.eu
  9. Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений 1886 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: wipo.int
  10. Парижская конвенция по охране промышленной собственности 1883 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: wipo.int
  11. Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений 1886 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: wipo.int
  12. Постановление Арбитражного суда города Москвы по делу № 653596/2022 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: kad.arbitr.ru
  13. Гаагская конвенция о праве, применимом к трастам, и их признании 1985 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: hcch.net

 

международный научный журнал

Научные высказывания #78

Предоставляем бесплатную справку о публикации, препринт статьи — сразу после оплаты.
Прием материалов
с 31 мая по 14 июня
Осталось 8 дней до окончания
Размещение электронной версии
28 июня